Это миф, что СССР создал великую науку, что у наследовавшей ему России «громадный интеллектуальный потенциал» и т.д. Это ложь. Есть институты и университеты, здания и лаборатории, профессора и академики, но нет современной науки и современного высшего образования.
Ветхозаветная мудрость гласит: «Если Бог хочет наказать человека, он лишает его разума». России Бог не понадобился, она сама себя лишила разума. Весь XX век она упорно выскребала у себя мозги, они вновь появлялись, а она опять и опять их выскребала ...
На Руси и раньше умников не жаловали. Сохранился указ Петра Первого, предписавшего подчиненному «пред лицом начальника иметь вид бодрый и придурковатый, дабы оного начальника не смущать». Как известно, Николай I заявил: «Мне не надо советчиков, мне нужны исполнители». И все же к концу XIX века в России возникла наука с десятком мировых имен. В атмосфере все большей свободы и начавшейся индустриализации у нее была неплохая перспектива. Но «распалась связь времен». На страну и ее науку обрушился жуткий XX век: первая революция и ее трехлетняя агония, Первая мировая война, завершившаяся для России двумя революциями, Гражданская война, продолженная Большим террором, перехлестнувшим Вторую мировую войну и сменившимся удушьем Большого застоя.
Действительно, в 20-е годы большевики, вкладывая значительные средства и развивая международные контакты, дали толчок созданию в стране современной тогда науки – я буду говорить о физике. Но это не была «советская» наука. Ее делала дореволюционная профессура и ее молодые «непролетарские» ученики – генерации Иоффе, Капицы, Тамма, Фока, Иваненко, Ландау и др. Однако «день без террора – гибель Советской власти», как указывал Ленин (в конце концов он оказался прав). В 30-е развернулись репрессии. Кто-то из энциклопедистов сказал: «Вышлите из Франции сотню ученых, и она превратится в страну идиотов». В СССР тысячи талантов были уничтожены и десятки тысяч репрессированы: «дело академиков», «дело УФТИ», «дело ЛФТИ» и т. д. Выжившие все же выиграли войну, сделали бомбу и вышли в космос. Но когда дореволюционная профессура и ее ученики ушли и наука стала действительно «советской», она пала. В 60 – 80-е СССР «прозевал» все научные и технологические революции, которые преобразили мир.
Почему? Репрессий уже не было. На науку выделялись большие средства, открывались новые и новые институты. Официально провозглашалось, что «наука – главная производительная сила». Более того, государственной идеологией был научный коммунизм, краеугольным камнем которого является организация общества на научной основе. Занятие наукой считалось престижным, ученые были интеллектуальной элитой и получали по тем временам весьма неплохо. Звания, награды, премии, можно сказать, лились дождем. Академики по советским меркам вообще жили почти как при коммунизме. Советская власть, казалось бы, делала все для развития науки, а наука оставалась бесплодной.
Почему? Я обсуждаю это в своей книге: Г.А. Сарданашвили «Я – ученый: Заметки теорфизика» (УРСС, 2010) (Глава 4. СССР. Кастрированная наука: Спиноза по-советски, Наука под эгидой Марса, Вертикаль Академии, Наука с партбилетом, Исход в никуда) (см. ссылку ниже).
Конечно, были какие-то достижения и какой-то практический выход. Но не было (или почти не было) результатов «нобелевского» уровня и технологий, конкурентоспособных на мировом рынке.
Например, за последние 40 лет (с 1970 г.) наша страна может похвастаться только четырьмя Нобелевскими лауреатами в области науки, и все они по физике: С.А. Капица (1978 г.), Ж.И. Алферов (2000 г.), А.А. Абрикосов и В.А. Гинзбург (2003 г.). Из них только премия Алферова – за работы 60-х годов, а не раньше. Нобелевскую же премию по физике 2010 г. нельзя считать российской. Столько же, как у России, Нобелевских лауреатов по науке у Швеции, и больше у Канады (5), Швейцарии (7), Франции (9), Японии (11), Германии (22), Великобритании (26) и «не счесть» (151) – у США.
Еще одна хотя и условная, но показательная характеристика уровня национальной науки – число часто цитируемых ученых. Не стану здесь обсуждать критерий «часто цитируемый». Цифры на 2010 г . такие: Россия (7), Южная Африка (8), Индия (9), Финляндия (18), Китай (24), Дания (31), Израиль (49), Швеция (64), Италия (86), Швейцария (115), Франция (163), Канада (194), Германия (261), Япония (264), Англия (374) и, конечно, США (4125, что составляет 60% от общего числа – 7000). Только в пяти американских университетах: Stanford University (104), Harvard University (84), University of California Berkeley (84), Princeton University (70) и California Institute of Technology (60) –– больше часто цитируемых ученых, чем в любой из перечисленных выше стран.
Говорят, что в конце 80-х – начале 90-х из страны уехали тысячи самых талантливых отечественных ученых. Это неверно. Отечественная наука уже давно (с 70-х годов) была бесталанна и бесплодна. Действительно, многие уехали. Однако если это были таланты, то где последовавшая за этим исходом лавина гениальных работ, прорывов в науке и пр.? Не могу отвечать за всю науку, но в физике ничего такого не наблюдалось. Более того, многие уехавшие ученые вообще перестали печататься или публикуют какую-нибудь пару работ в год. Почему? Я думаю, что причина весьма обыденная. Здесь ученый жил в скотских условиях и мог реализовать себя только в науке. А попав туда, обнаружил много новых радостей и приятных забот: машина, дом, колледж для дочери, вторая машина для жены и т. д. Так что это был исход в никуда.
Впрочем, за последние 20 лет шесть молодых российских математиков (Е.И. Зельманов в 1994 г., М.Л. Концевич в 1998 г., В. Воеводский в 2002 г., Г.И. Перельман и А.Ю. Окуньков в 2006 г., С. Смирнов в 2010 г.) получили Филдсовскую премию. Ее считают своего рода Нобелевской премией по математике. Но это не совсем так. Филдсовская премия присуждается каждые четыре года на Международном математическом конгрессе математикам не старше 40 лет, то есть это премия для «молодых талантов». Все, кроме Г.И. Перельмана, работают за рубежом, а Г.И. Перельман живет в России, однако не работает, но с ним особая ситуация.
Что касается науки в сегодняшней России, то о почившей – или хорошо (а это не тот случай), или ничего.
Ссылки:
Книга: Г.А. Сарданашвили «Я – ученый: Заметки теорфизика» (УРСС, 2010)
No comments:
Post a Comment