The God has created a man in order that he creates that the God fails to do



Thursday 24 September 2015

20 Years of my book "Generalized Hamiltonian Formalism for Field Theory"



20 Years of my book: G. Sardanashvily, "Generalized Hamiltonian Formalism for Field Theory. Constraint Systems" (1995) (#), which is cited so far.




Saturday 19 September 2015

Who is who among universities by QS World University Rankings 2015/16


New world ranking of universities "QS World University Rankings (2015/16)has been published (#). It contains 918 universities.

The top ten positions are occupied by 5 universities of USA, 4 of United Kingdom, and 1 of Switzerland.

In the top twenty: 10 - USA, 5 - United Kingdom, 2 – Switzerland and Singapore, and 1 -  Australia.

In the first 50 universities: 18 – USA; 10 - United Kingdom; 5 – Australia, 4 - China (including 2 of Hong-Kong ); 3 – Canada;  2 – Switzerland, France, Japan, Korea and Singapore.


See (#) for the ranking of Russian universities.



Sunday 13 September 2015

Из новой книги: Что такое «советская» наука?


Из моей недавней книги: Г.А. Сарданашвили, "Между рассветом и закатом. Советская физика в 1950-79 гг" (2014) (#)


Физика в СССР развивалась в форме национальной науки, как и науки в других странах в тот период, за исключением, пожалуй, США. Однако советский общественный строй наложил на нее особый отпечаток. Она была «советской» наукой:
·                только государственной и директивно управляемой,
·                строго иерархичной (см. Вертикаль Академии Наук),
·                идеологизированной (см. Партийная физика),
·                тотально милитаризированной (см. Под эгидой «оборонки»),
·                не только изолированной, но, более того, противопоставляемой зарубежной науке (см. «Невыездная» наука).
Хотя, мотивируемая гонкой вооружений, отечественная физика в целом находилась на мировом уровне, но все же не на высшем (см. Достижения), поскольку была несвободной, а потому недостаточно креативной.
  
Следует признать, что наука занимало особое место в советской системе. Вообще, организация и развитие советского общества как переходного этапа к коммунизму должны были происходить именно на научной основе. Эта концепция следовала из самой идеологии советского общества, базировавшейся на научном учении исторического материализма. Оно и сейчас остается научным учением, исходящим из того, что производительные силы определяют производственные и другие общественные отношения, хотя, как показало развитие человечества в XX веке, уже не может претендовать на всеобщность.

Наука была официально провозглашена в СССР «главной производительной силой», источником прогресса советского общества. Она призвана устанавливать закономерности природы и общества, и общество существует и развивается в осознании этих закономерностей. Казалось бы, разумная концепция, но именно она послужила превращению советского общества в крайне гипертрофированную административно-государственную систему (см. Что такое советский общественный строй?). Обосновывалось это тем, что именно директивное управление наиболее оптимально, если оно осуществляется на научной основе.

Наука – одна из форм познания. Ее предмет – воспроизводящиеся (реально или гипотетически) природные и общественные явления. Наука характеризует такие явления как закономерности. Правда, это не совсем так для общественных наук. Общественная система меняется со временем и не воспроизводима. Завтра общество уже не то, что сегодня, и никогда в точности таким уже не будет. Поэтому объектом общественных наук, строго говоря, является только прошлое, но не настоящее и будущее. Однако и с естественными науками есть проблема: истина, на самом деле, многовариантна и противоречива, а всякая достаточно развернутая система суждений, если и непротиворечива, то неполна (см. Что такое человеческое сознание?). Поэтому директивное управление сколько-нибудь сложными системами даже на научной основе заведомо некомпетентно.

Однако, декларируя приверженность научным истинам, Советская власть не желала осознать ту объективную истину, что она сама нежизнеспособна. Это нежелание смотреть правде в глаза пагубно сказалось на отечественной науке, особенно на общественных науках. Их главной задачей ставилось обосновывать все, что ни делала Советская власть, вопреки какой-либо истине. Мнение руководства считалось истиной, а если оно расходилось с фактами, «то тем хуже для фактов». Поэтому общественных наук в СССР я даже не касаюсь. Их как науки, вообще, не было, разве только по отдельным совершенно отвлеченным темам.

Будучи укрощенными репрессиями, естественные науки в СССР тоже превратились в служанку, причем, не общества, а государства. Конечно, закон Ньютона и при Советской власти – закон Ньютона. Однако, например, одно научное направление можно признать важным, а другое – нет. При этом, степень важности определяло начальство: институтское, партийное, академическое, министерское. Его мнение считалось истиной, а значит, единственно правильным.

Яркий тому пример, когда уже после смерти И.В. Сталина мнение одного руководителя – Н.С. Хрущева, поддерживавшего Т.Д. Лысенко, еще на десятилетие блокировало развитие целой науки – биологии.

Ситуация усугублялась так же тем, что советское государство на протяжении всей своей истории было агрессивно милитаристским, и директивно управляемая государственная наука была нацелена им на решение, в первую очередь, «оборонных» задач (см. Наука под эгидой «оборонки»). А не государственной науки в стране не было. В результате СССР упустил абсолютно все научно-технологические революции 50 – 60-х годов – от «зеленой» до кибернетической.

Обузданная таким образом естественная наука в СССР была по-советски «подлинно» свободной, в том смысле что «осознанно» несвободной. Причем, большинство советских ученых, многие – партийцы (см. Партийная физика), являлись именно «осознанно» несвободными, то есть это были «советские» ученые.

Когда в 60 – 70-е в науке наросла критическая масса таких «советских» ученых, еще и руководящих, научное сообщество стало уже само инстинктивно, помимо специальных решений и указаний, отторгать неординарных, талантливых, да, просто, слишком умных людей. Такие люди раздражали «системную» массу даже по мелочам, просто своей свободой. На физфаке МГУ это, в частности, проявлялось при приеме в аспирантуру. Особо талантливых старались не оставлять, их выпихивали во внешнюю аспирантуру в другие институты. Для меня особенно показательным был пример А.А. Старобинского и А.Д. Линде – двух безусловно лучших студентов предыдущего курса, ныне всемирно знаменитых авторов модели инфляционной Вселенной (см. Приложение 3). В 1972 г. они закончили кафедру квантовой теории, но в аспирантуру А.А. Старобинский ушел в Ин-т теоретической физики им. Л.Д. Ландау, а А.Д. Линде – в ФИАН.

Говоря о советской науке, нельзя, конечно, умолчать об образовании в СССР. Его уровень был довольно высокий. Это часто ставят в заслугу советскому строю. Но и уровень образования при III династии Ура тоже был весьма высокий для того времени, поскольку требовалось большое количество грамотных чиновников для управления и контроля (см. III Династия Ура Древней Месопотамии).

Ключевым позитивным фактором советского образования (в сравнении хотя бы с современным российским) было то, что в нем делался упор именно на знание. Следует отличать знание от информации и умения. Не углубляясь в определения, можно сказать, что знание – это вопрос «почему», а информация и умение – это «что» и «как». Причем, знание в советской школе преподносилось как самоценность. Формулам тригонометрии придавалось такая же важность, как законам механики Ньютона, хотя мало кто потом в жизни эти формулы использовал. Именно такая особенность советского образования, наряду с прочими факторами, обеспечила высокий, все-таки, уровень советской физики.

В то же время, в образовании, как и во всем советском обществе, господствовал принцип: всегда во всем есть одно правильное мнение, а все остальные мнения неправильны. Этот принцип внедрялся тотально, начиная со школы. При этом главной задачей советской науки ставилось выработать или научно обосновать правильное мнение, а советского среднего и высшего образования – безальтернативно утвердить это мнение в сознании людей.

Нет свободы – нет креатива. Итогом творчества является создание чего-то нового, хотя не всякое новое –  это обязательно результат творчества. Если все обусловлено заранее, ничего нового не появится. Поэтому творчество предполагает свободу. Лишив отечественную науку свободы, ее лишили творчества. Советская наука «посерела». В результате, например, имея в своем распоряжении в течение почти 10 лет крупнейшие для своего времени ускорители (см. Ускорители), советские физики не смогли получить сколько-нибудь выдающиеся результаты. Ни одной из современных объединенных моделей элементарных частиц (казалось бы, что для этого надо) не числится за отечественными учеными (см. Достижения).