Д.Иваненко и Л.Ландау - гении из "джаз-банд"

Д.Д. Иваненко был весьма скуп на воспоминания о Ландау. Он уважительно отзывался о нем как об ученом и организаторе научной школы, язвительно – об его "экстравагантностях" и всегда раздраженно – о его курсе “Теоретическая физика”, который он считал коллекцией научных банальностей. Отношение к нему Ландау походило на маниакальный психоз, ставший к тому же групповым. Что тут было комментировать? На неоднократные приставания с вопросами, как так вышло, Иваненко упорно отмалчивался, но однажды с усмешкой бросил: "Из-за женщин".

Рассказывая о студенческих годах и "джаз-банд", Д.Д.Иваненко вспоминал: "В 1924 г. к нам с Гамовым присоединился Л.Д. Ландау, переехавший из Бакинского университета и поступивший на наш курс. Некоторое время Дау производил впечатление провинциала, он забывал снимать свой картуз, выходя к доске на семинарах (где он сразу выдвинулся самым быстрым решением задач). В кружке он не участвовал, но у нас троих установились на редкость дружественные отношения". Из "трех мушкетеров" именно Ландау и Иваненко наиболее сдружились: "С Ландау очень сблизились, ежедневно встречались, летом переписывались. В годы наиболее интенсивной совместной работы (1927 г. – начало 1928 г.) я приезжал к Дау каждый день (у него была отдельная комната в квартире родственников). Он сначала был очень скромный, у меня с ним отношения были ближе, чем у него с Гамовым. У Дау своего круга знакомых не было".

Л.Ландау и Д.Иваненко, 1927 г.



Но получилось так, что именно Иваненко лишил Ландау на всю жизнь его фамилии. Он при первой же встрече со смехом заявил Ландау, что первая половина его фамилии "лан" по-французски означает "осел" и что он, получается, "осел Дау". Ландау запомнил это навсегда и требовал, чтобы его называли только Дау.

По словам Д.Д. Иваненко, первой трещиной между ним и Ландау стало вот что: "Гамов раньше всех из "джаз-банд" закончил университет, раньше всех начал работать вне ЛГУ, в частности преподавал в Мединституте. Там он познакомился с некоторыми студентками, которых мы с Джонни и посещали в их семьях. Дау как-то оказался в стороне от этих "медицинских", как и некоторых других знакомств и встреч, и довольно сильно обиделся".

Д.Д. Иваненко и Л.Д. Ландау научно вместе работали более трех лет, опубликовали 5 совместных работ (две из которых до сих пор цитируются). Они делали совместные доклады на 5-м и 6-м Всесоюзных съездах физиков в 1926 и 1928 гг. Выступал всегда Иваненко от общего имени. Доклад на 6-м Съезде физиков был последней совместной научной работой Иваненко и Ландау. Как вспоминал Д.Д. Иваненко, после одного из заседаний съезда они с Ландау прогуливались около Политехнического музея, Ландау сказал что-то резкое вроде “нам пора расходиться” – слово за слово, они "научно" рассорились, но договорились до конца съезда это не афишировать. Однако их контакты не прервались. В 1929 г. Л.Д. Ландау участвует в 1-й Советской теоретической конференции, организованной Д.Д. Иваненко в Харькове.

Летом 1930 г. Л.Д. Ландау и Г.А. Гамов встретились в Кембридже, они вместе путешествовали по Англии и Шотландии на мотоцикле Гамова и еще больше сдружились. Окрыленные научными успехами и международным признанием, они решили действовать консолидировано, чтобы "захватить власть" в отечественной теоретической физике. Д.Д.Иваненко вспоминал: "В виде редкого для нашей ленинградской группы теоретиков случая Джонни и Дау оказались одновременно в заграничной командировке в Великобритании в 1930 г. Гамов уже вошел в “большую науку” своей теорией альфа-распада, ранние работы Ландау также были оценены, и они решили, что всего этого достаточно, чтобы посчитать себя главными советскими теоретиками, ссылаясь на некоторое будто бы уже установленное в этом смысле мировое мнение. Соответствующими были их высказывания по возвращении в Ленинград: “Фок вообще не теоретик, а математическая машина; у Френкеля много сырых работ; Тамм, Иваненко выполнили какие-то мелочи, Мандельштам только радиофизик; за рубежом известны только достижения Гамова и Ландау."

Вернувшись в страну, Ландау еще участвует во Всесоюзной конференции по магнетизму в Харькове в 1931 г., организованной Д.Д.Иваненко. В конце 1931 г. Л.Д. Ландау и Г.А. Гамов выступили с проектом создания "под себя" института теоретической физики во главе с Гамовым, которого для этого предполагалось провести в академики. Д.Д. Иваненко вспоминал: "Этот проект без привлечения других руководящих теоретиков был, конечно, правильно оценен как реальный шаг к "захвату власти" и вызывал резкие возражения (тем более что у Френкеля со мной и другими коллегами были уже проекты, направленные на содействие большому "рывку" теоретической физики). Многочисленные обсуждения с А.Ф.Иоффе, повторно – с непременным секретарем АН СССР Волгиным, в руководящих органах (ЦК партии, ВСНХ и других инстанциях); уговоры В.А. Фока согласиться на директорство в новом институте, с представлением руководства отделами Гамову, Ландау, Иваненко с Амбарцумяном и т.д. – все эти попытки не привели к согласию. В конце концов Я.И. Френкель и я побудили А.Ф. Иоффе выступить на решающем заседании Академии наук с предложением считать в настоящее время организацию отдельного большого теоретического института нецелесообразным. Это предложение было принято Академией наук." Л.Д. Ландау, разругавшись с А.Ф. Иоффе (которого он ни во что не ставил и называл "Жоффе"), переехал в Харьков, в Украинский физико-технический институт, на место уехавшего оттуда Д.Д. Иваненко, буквально в его кабинет. Их отношения не только научно, но уже и организационно испортились.

В Харькове Л.Д.Ландау возобновляет знакомство с Оксаной Иваненко, сестрой Д.Д. Иваненко, ухаживает за ней, очень тепло относится к ее дочери. Однако между ними ничего не получилось. Как потом вспоминала Оксана Дмитриевна, даже мысль о возможной физической близости с Ландау вызывала у нее неодолимое отторжение. В письмах брату она называла Ландау "мальчик из Талмуда".

В 1934 г. Л.Д. Ландау корректно приглашает Д.Д.Иваненко на организованную им в Харькове 2-ю Советскую теоретическую конференцию.

В феврале 1935 г. Д.Д. Иваненко арестовали. Много лет культивировалось мнение, что ненависть Ландау к Иваненко вызвана тем, что Иваненко дал на него "показания". И только в 90-е годы все встало на свои места. Д.Д. Иваненко ни на кого "показаний" не давал. Единственно, он отмежевывался от Г.А. Гамова как от "невозвращенца". Наоборот, после ареста Ландау в 1938 г., "оговорившего" на допросах всех своих друзей, угроза нависла над Д.Д. Иваненко.

В 1939 г. в Харькове проходила 4-я Советская ядерная конференция. Д.Д. Иваненко в ней участвовал, приехав из Свердловска, где продолжал отбывать ссылку. Л.Д. Ландау к тому времени был освобожден, но на конференцию не приехал. Как вспоминал Д.Д. Иваненко, все живо обсуждали, почему нет Ландау. И тогда он сказал: "Я его вызову". В тот же день Л.Д. Ландау получил из Харькова неподписанную телеграмму: "Кора повторно захворала. Поражены вашем бессердечием". Он решил, что это телеграмма от родителей Коры Дробанцевой, его будущей жены, с которой у него были уже длительные отношения, но он их не форсировал, уехав в 1937 г. из Харькова в Москву. (Родители Коры были знакомы и с Иваненко, и с его сестрой Оксаной и действительно все время жаловались, что их дочь хворает, что Ландау ее бросил и т.п.). Ландау в Харьков приехал, как и обещал Д.Д. Иваненко. Когда рассказавшего это Д.Д. упрекнули, что он поступил очень жестоко, он помрачнел, сказал: "Да, наверное, но это было в духе "джаз-банд". В 1940 г. Кора переехала в Москву к Ландау. Получилось, что Иваненко как бы женил Ландау.

В 1940 г. Д.Д. Иваненко под давлением С.И. Вавилова подготовил наконец докторскую диссертацию, защита которой должна была состояться в июне в ФИАНе. Он вспоминал: "Секретарем парткома или зам. директора там был Векслер, с которым были ничего отношения, научные. Он вдруг мне говорит так за неделю примерно: "Вы знаете, Ландау что-то такое звонил, или приезжал, он удивился, что ФИАН допустил защиту Иваненко, говорил: "Я приеду с учениками, и мы будем громить Иваненко, не допустим его защиты". Я отвечаю: "Да пожалуйста, пусть приезжает". Решил мстить мне, видите ли. Он обиделся на эту телеграмму 39-го года насчет женитьбы. Не мог простить, что его поставили в глупое положение, вместо того чтобы рассмеяться и, наоборот, помириться. На его месте я так бы и сделал. Он сначала даже решил в суд подавать – чепуха какая-то". Иваненко Ландау не боялся. Ландау на защиту не приехал.

Ненависть Ландау к Иваненко была маниакальной, она не находила себе удовлетворения, передавалась его окружению, порождая своего рода групповой психоз. Рассказывают, что на 50-летие Ландау люди из его «круга» подарили ему детский горшок, на дне которого был изображен Иваненко. Клиника: параноидное расстройство личности - F60.0 по МКБ-10.

В 1962 г., после катастрофы, Л.Д. Ландау находился в очень тяжелом состояниию Личили его на удивление плохо. Ландау мучили ужасные боли. Врачи предположили, что эти боли – фантомные и, чтобы от них избавиться, Ландау нужен положительный эмоциональный всплеск. Тогда его жена Кора пошла в Академию наук к одному из ее вице-президентов, и потребовала "выгнать Иваненко из МГУ, ибо известие об этом может спасти Ландау".

В середине 70-х состоялся телефонный разговор Д.Д. Иваненко с Л.К. Чуковской, женой расстрелянного в 1938 г. М.П. Бронштейна. Это был последний их разговор. Он закончился "упреком", что вот Бронштейна, Ландау, Гамова и др. уже нет, а он недавно женился...

Ссылки:

Книга Г.А. Сарданашвили "Дмитрий Иваненко – суперзвезда советской физики. Ненаписанные мемуары" (УРСС, Москва, 2010)

Сайт о Д.Д. Иваненко